«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов

XX в. белорусы составляли более 62,2 % (8,5 млн человек) от всего населения региона с преимущественной локализацией в пяти северо-западных губерниях Российской империи – Виленской, Витебской, Гродненской, Минской и Могилевской. В годы Первой мировой войны со стороны царских властей наблюдалась определенная поддержка в отношении развития белорусской национально-культурной деятельности. Такая позиция официальных властей в первую очередь была связана со стремлением Российской империи ослабить постоянно усиливающееся польское влияние в регионе, в основном за счет ведущей роли католической церкви и сильной позиции польского дворянства[1572].

Для данного периода характерно развитие национальной периодической печати. В годы Первой мировой войны в Вильно выходила «Наша ніва» – еженедельная газета на белорусском языке, которая вывела белорусский язык на уровень литературного, сделала возможным его использование в политической и экономической публицистике. К 1915 г. В. Ластовский, А. и И. Луцкевичи, Я. Колас, Я. Купала и другие авторы этого издания сформировали и разработали концепцию белорусской национальной идеи. Однако после опубликования в январе 1915 г. статьи «Думкі» А. Язьмена началось судебное преследование редактора «Нашай нівы» – Я. Купалы[1573]. Последний номер газеты был напечатан 7 августа 1915 г., после чего деятельность этого печатного издания была приостановлена в связи с приближением российско-германского фронта к Вильно.

Постепенно развивался и белорусский театр. В 1916 г. газета «Наша ніва» отмечала важность театра не только в качестве культурного развлечения для населения, но и как средство духовного и нравственного развития: «У ліку культурных уцех першае месца займає тэатр. Хараство думкі, хараство ідэі ён злучає з хараством слова, песьні, абразоў. Ён у шэрыя будні жыцця нясе з сабою новыя, моцныя перажыванні, дає можнасць перажыць такія цудоўныя моманты, аб якіх адно ў сне давадзіцца сніць “шэрым людзям” <…> Каб народны тэатр быў праўдзівай школай жыцця, каб клікаў людзей на светлую дарогу да вялікіх сусветных ідэялаў, ён павінен быць родным для народу. Тэта значыць: іграць у ім трэба на роднай мове нашых сялян, трэба ставіць драматычныя творы, якія адбіваюць блізкае, зразумелае для вёскі жыццё. На гэтым павінны і мы будаваць наш народны тэатр»[1574].

Белорусский театр начал свое возобновление в конце 1916 г., когда после длительного перерыва, связанного с военными действиями, вниманию зрителей была представлена постановка по пьесе польской писательницы белорусского происхождения Э. Ожэшко «Хам», а также драма «В зимний вечер» и комедия «Михалка». В начале 1917 г. по случаю Рождества белорусская драматическая дружина арендовала помещение цирка, где вновь прошла постановка «Хам», а также впервые была поставлена пьеса белорусского драматурга Ф. Олехновича «На Антокалі»[1575].

В это же время благодаря активной работе белорусского музыкально-драматического кружка в Вильно возобновил свою прерванную войной деятельность белорусский хор. В 1916 г. Газета «Гоман» писала, что хор отличается богатым репертуаром и в скором времени у жителей города появится возможность послушать белорусские песни в профессиональном исполнении [1576].

В 1915 г. в Вильно по инициативе «Белорусского музыкально-драматического кружка» готовилась к постановке оперетта по мотивам комедии белорусского драматурга В.И. Дунина-Марцинкевича «Залеты» в музыкальной обработке композитора М. Кимонт. Показ состоялся в январе 1915 г. на сцене зала «Филармония» (ул. Новгородская, д. 8). Все собранные средства были переданы в пользу беженцев[1577].

С осени 1915 г. наблюдается усиление белорусской национально-культурной активности в регионе, обусловленной началом первой волны немецкой оккупации. С 15 февраля 1916 г. в Вильно дважды в неделю на белорусском и польском языках начала выходить газета «Гоман», на страницах которой размещались распоряжения оккупационных властей, материалы об истории белорусско-литовского края, литературные произведения, также отражались идеи независимости белорусско-литовского государства в виде нового Великого княжества Литовского[1578].

С 1915 г. по инициативе немецких оккупационных властей проводилась образовательная реформа. В декабре 1915 – январе 1916 гг. П. фон Гинденбург издал основные директивы и инструкции, которые касались культурно-просветительской жизни региона, в том числе сферы образования[1579]. Языком преподавания был объявлен родной язык учащихся. Белорусы получили возможность проводить обучение на своем языке; указывалось, что «белорусский язык, который не является идентичным русскому, разрешается без ограничений». Русский язык в образовании был запрещен и мог изучаться лишь как факультативный предмет в средней и старшей школе. В отношении немецкого языка отмечалось, что он «должен изучаться как можно в большем количестве часов», чтобы по окончании школы выпускник мог владеть «в достаточной мере» устным и письменным немецким языком. Учителя также были обязаны как можно быстрее освоить немецкий язык [1580].

Директивы и инструкции также определяли родной язык учащихся как средство обучения религиозному компоненту на занятиях в школе. Примечательно, что отдельно закреплялось право евреев осуществлять богослужение на идиш. В народных школах соблюдался конфессиональный подход, тогда как общественные школы были доступны для всех детей независимо от вероисповедания[1581].

Несмотря на то, что политика Обер Ост была направлена на введение немецкой монополии в образовании, в ноябре 1915 г. в Вильно была создана первая белорусская начальная школа. В 1916 г. их количество в городе выросло до пяти. К 1917 г. в Виленской и Гродненской губерниях действовало 126 белорусских школ, а в марте 1918 г. на оккупированной территории насчитывалось 89 начальных белорусских школ[1582]. По инициативе немецкого командования также были организованы курсы для подготовки учителей, а позднее – белорусская учительская семинария в местечке Свислочь Гродненской губернии[1583]. Подобные действия со стороны немецких властей, направленные на послабления в сфере культурных преобразований, свидетельствуют о их тонком политическом заигрывании с национальностями региона с целью склонить местное население на свою сторону[1584].

Ведущим центром национальной культурно-просветительской работы стал Вильно, где наряду с польским и литовским развивалось белорусское национальное движение. Летом 1916 г. при поддержке оккупационного правительства здесь проходили выставки виленских мастеров. Особый интерес представляли экспозиции, ставшие результатом деятельности различных национальных общностей края: литовцев, поляков, белорусов, евреев[1585]. В сравнении с белорусской и литовской культурами, сильнее всего ощущалось влияние польской.

В 1916 г. в Вильно открылся «Белорусский клуб», при котором действовал любительский театр. С участием детей из приюта были организованы детские спектакли – батлейки и мистерии. Культурно-просветительскую деятельность также осуществляли кооперативное товарищество «Раніца» и детский приют «Золак». На ул. Виленской открылась белорусская библиотека, где читателям предлагались книги на белорусском, русском, немецком и французском языках. В ней можно было приобрести билеты на белорусские спектакли, проходившие в городе. В книжном магазине на ул. Завальная были представлены белорусские книги и учебники, а также материалы о Беларуси, в том числе на иностранных языках[1586].

Не создавая препятствий в сфере развития белорусской культуры, немецкое командование всячески отказывалось поддерживать стремления автохтонного населения белорусских земель обрести политическую независимость. Так, руководитель Виленского округа Бекерт в докладе